«Как Вы относитесь к тому, что собираются захоронить Ленина?» — спросил Максим Коваль у Александры Петровны Гаинцевой, проработавшей более четверти века в научно-исследовательской лаборатории при мавзолее. «Очень плохо, — не раздумывая, ответила пожилая женщина. — Я столько лет отдала этому делу». «В последнее время обсуждают предложение оставить вождя на месте, но соорудить над ним что-то вроде склепа», — продолжил глава управы. «Ну разве что так, — согласилась Александра Петровна. — А вообще, не нравится мне все это...».
Все в сборе
Но собрались в квартире Гаинцевой, конечно, не для того, чтобы поговорить о прошлом. Всю неделю в доме Александры Петровны царило оживление — гостей было столько, что пришлось разбить празднование ее столетия на несколько дней. И не удивительно — всем родственникам хотелось поздравить любимую тетю, маму, бабушку и прабабушку. А первого февраля к поздравлению присоединились глава управы Максим Коваль, его заместитель Евгений Алексеев, директор КЦСО «Богородское» Елена Иванова и заместитель директора Татьяна Сушакова.
— Я очень люблю гостей, — поделилась именинница. — Наверное, поэтому и они любят ко мне приходить. Собираются большой и дружной компанией, и это приятно. Что еще нужно для счастья?..
За революцию!
А начиналась история этой семьи так…
Мама Александры Петровны — Елена Тимофеевна — окончила институт благородных девиц, затем получила специальность историка. Отец обучался в коммерческом училище, в совершенстве владел английским языком. Мамин брат учился вместе с ним, он и познакомил будущих супругов…
Гаинцевы хоть и считались людьми достаточно состоятельными, имели прогрессивные для своего времени взгляды. Елена со студенческой скамьи примкнула к революционерам. На станке, который прятали в лесу, печатала прокламации. А в дни декабрьского вооруженного восстания 1905 года помогала выхаживать раненых…
— До сих пор помню, когда объявили Советскую власть, — вспоминает Александра Петровна. — Мне тогда лет пять было, мы с мамой пошли на митинг и по дороге заглянули к тетке. Она богато жила и имела монархические взгляды. Когда спросила меня, за царя я или за революцию, я твердо ответила: «За революцию!» Она только руками всплеснула и шутя произнесла: «Ах ты мошенница!»
Детские годы
— Это потом мы почувствовали, как на нас сказалась эта самая революция, — делится Гаинцева. — Терять нам, конечно, было что…
Александра Петровна до сих пор хранит в памяти теплые детские воспоминания. Жили с родителями в пятикомнатной квартире, горя не знали. Часто бывали в гостях у дедушки и бабушки, по выходным у них собиралась вся отцовская родня. Взрослые играли в преферанс…
— Когда наступала пора уходить домой, мы, дети, всегда пытались оттянуть этот момент. И соглашались только в том случае, если родители разрешали поехать на извозчике, хотя и пешком от Калужской заставы до нашего дома было недалеко…
В первую мировую отца забрали в армию и он попал в плен. Какое-то время даже письма от него приходили, потом он заболел тифом и умер. За войной последовал голод, поэтому им пришлось переселиться в Подмосковье: сначала в Серпухов, затем в Малаховку. Мама стала преподавать историю, там же дети — Саня и старшая Татьяна — пошли в школу…
— После окончания семи классов я поступила в педагогический техникум, получив диплом, пошла в медицинский, — продолжает свои воспоминания моя собеседница. — Стала работать в институте питания и через два года вышла замуж…
Начало войны
Какое-то время Александра Петровна трудилась в Институте обмена веществ и эндокринных расстройств, где занималась извлечением из животных органов эндокринной системы. При помощи лизатотерапии лечили сложнейшие заболевания, в некоторых случаях даже слепоту, рассказывает Гаинцева.
— В 1938 году у нас находился председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский, — вспоминает Александра Петровна. — Он страдал неизлечимой болезнью, и врачи не смогли ему помочь. Вскоре он скончался, и за это поплатился наш институт во главе с директором, профессором Игнатием Казаковым. Его расстреляли, хотя он мог бы принести огромную пользу государству, — печально произносит женщина...
После расформирования института Гаинцеву перевели на кафедру микробиологии 3-го мединститута. В сорок первом всех сотрудников эвакуировали в Уфу.
— Два года мы там прожили. Нас подселили к татарам, которые очень хорошо приняли москвичей, дали лучшие комнаты. Мужа забрали на фронт, я жила с мамой, сестрой и сыночком.
Трагическая весть
Вскоре семья получила отдельную избу. Привыкать к деревенскому быту столичным жителям было нелегко. Но постепенно они научились колоть дрова, топить печь, стирать в речке…
— Сын быстро освоил татарский язык и стал нашим переводчиком, — улыбается Александра Петровна. — Вообще со временем стало полегче. Колхоз снабжал нас мукой, мы приноровились менять вещи на продукты. Мама обшивала местных на машинке, которую мы привезли из дома…
В 1943-м пришла трагическая весть — погиб муж Борис…
В это время ее вызвали в научно-исследовательский институт вакцин и сывороток имени Мечникова, где она занималась изготовлением вакцины против сыпного тифа, которая направлялась на фронт…
Прожила счастливую жизнь
После войны Александра Петровна работала в Научно-исследовательской лаборатории при Мавзолее Ленина, жила в коммуналке на Страстном бульваре.
— Это была чудесная просторная квартира, — делится воспоминаниями моя собеседница. — Я долго не решалась съезжать оттуда… Но когда вышла во второй раз замуж, переехала в Богородское.
С будущим супругом Самуилом Вениаминовичем ее познакомил двоюродный брат, который работал вместе с ним. Роман длился восемь лет, именно столько потребовалось Александре Петровне, чтобы решиться на замужество. Вместе прожили 35 лет…
Сейчас она одна, но несколько раз в неделю ее навещает сноха. Приносит продукты, лекарства, если требуются, сопровождает на прогулках…
— У меня счастливая жизнь, — утверждает Александра Петровна. — Мне никогда не бывает скучно, потому что есть, что вспомнить. Чтобы быть в курсе событий, включаю радио. Очень люблю музыку, прозу и поэзию — у меня много пластинок, и я получаю истинное удовольствие, когда слушаю их на проигрывателе…
Марина ТОЛОКОННИКОВА